Презентация на тему: Русский экзистенциализм

Л. И. Шестов (1866-1938) Л. И. Шестов (1866-1938)

Традиционная философия стремится стать «наукой», но человеку нужна «не истинная, а лучшая философия». Традиционная философия стремится стать «наукой», но человеку нужна «не истинная, а лучшая философия». Поэтому эллинской мудрости надо противопоставить иерусалимскую жажду живого Бога. Ведь невозможное для человека возможно для Бога: Бог может изменить даже прошлое. Внимание, не соблазняющееся жаждой универсального понимания, не желающее становиться «знанием», есть вера – «второе измерение мышления». «Истины» разума требуют слепого повиновения своей безличной необходимости; вера предполагает личную свободу и отвагу.

Творчество и объективация Творчество и объективация Смысл творчества Дуализм духа и природы; «порча бытия» Познание духа и познание природы Свобода Свобода и детерминация Свобода и Ничто Бог и свобода (трагическая теодицея) Этика Этика закона, этика искупления, этика творчества Преодоление морализма Всеобщее спасение Философия истории Кризис культуры «Новое средневековье» Судьба России

Выход из антиномии величия и ничтожества человека – в обожении человека и очеловечивании Бога, в Богочеловечестве. Выход из антиномии величия и ничтожества человека – в обожении человека и очеловечивании Бога, в Богочеловечестве. Человеческое творчество должно стать как бы продолжением миротворения, ибо, творя, человек уподобляется Богу-Творцу. Традиционное богословие чересчур унижало человека, чересчур сосредоточивалось на учении о человеке как рабе Божием и мало замечало другую сторону христианского учения – богоподобие человека. Спасение человека от греха есть только предварительная цель; конечная цель заключается не в спасении, а в творчестве.

Дух – это активность, творчество, а природа – пассивность, предметность, материальность. Дух – это активность, творчество, а природа – пассивность, предметность, материальность. Мир объектов лишён глубины, присущей Духу: Дух есть «ноумен», «вещь в себе», природа же – лишь «феномен», явление. Изначально бытие было чисто духовной реальностью, но в этом первичном бытии произошла «порча», падение: Дух стал отчуждённым от самого себя. Ошибочно полагать, что объективация имеет место лишь в познавательной сфере; она происходит в самом бытии: объективация – это лишь гносеологическая категория для обозначения падшести бытия.

В сотворённом мире, и особенно в душе человека, происходит борьба между Богом и свободой. В сотворённом мире, и особенно в душе человека, происходит борьба между Богом и свободой. Миф о грехопадении свидетельствует о бессилии Творца предотвратить зло, исходящее из свободы, которой Он не сотворил. Бог вторично действует в отношении мира и человека, но он нисходит в мир уже не как Творец, а как Спаситель. Божественное самораспятие должно победить меоническую свободу просветлением её изнутри – без насилия над ней. Эта трагическая теодицея не даёт никаких гарантий победы Бога над иррациональной свободой, но одушевляется верой в эту победу.

Этика закона – низшая, хотя и необходимая ступень морального сознания. Этика закона – низшая, хотя и необходимая ступень морального сознания. Это, по преимуществу, «отрицательная этика», состоящая из кодексов запретов – заповедей, табу, вето. Без этих запретов человек рискует вернуться в животное состояние. Но этика закона как бы проходит мимо личности и создаёт фарисейскую психологию «законничества», вырождающуюся нередко в лицемерие и ханжество и порождающую «фанатизм добра» с типичным для него садистским комплексом («кошмар злого добра»).

Этика искупления – благодатная этика всепрощения, любви и сострадания. Этика искупления – благодатная этика всепрощения, любви и сострадания. Но она легко вырождается в «трансцендентный эгоизм» – исключительную заботу о спасении собственной души, что может породить религиозный мазохизм и засушить корень любви к ближнему.

Творчество стоит как бы вне этики закона и вне этики искупления и предполагает иную этику. Творчество стоит как бы вне этики закона и вне этики искупления и предполагает иную этику. Творец оправдывается своим творчеством. Страх наказания и страх вечных мук не может играть никакой роли в этике творчества. Сублимация, или преображение страстей, означает освобождение страсти от похоти и утверждение в ней свободной творческой стихии. Творец всегда бескорыстен: он забывает о себе и любит своё творение, как Бог любит мир. В творчестве человек становится свободным соучастником миротворения – «меньшим братом Божиим».

Спасение может быть лишь соборным. Спасение может быть лишь соборным. Ад есть именно изоляция от других. Трагедия ада заключается не в том, что Бог не может простить грешнику его грехи, но в том, что сам грешник не может простить их себе. Ад не есть внешняя сфера, где мучаются грешники, а есть именно абсолютное одиночество, где голос совести, заглушённый при жизни, жжёт грешника страшным неугасимым огнём самоосуждения.

Первоистоки современного кризиса – в отпадении человечества от христианства и гуманизма. Первоистоки современного кризиса – в отпадении человечества от христианства и гуманизма. Христианство дало человечеству благую весть о Царстве Божием, гуманизм впервые осознал свободу человека и ценность этой свободы. Но современное человечество отвернулось и от Царствия Божия ради мечты о царстве человеческом, и от свободы, предпочитая ей мечту о сытом довольстве. Вместо органической культуры человечество стало создавать механическую цивилизацию, самая устремлённость которой антирелигиозна и антиперсоналистична. Вместо образа и подобия Божия человек становится образом и подобием бездушной машины. Цивилизация развила огромные технические силы, которые по замыслу должны были уготовить господство человека над природой, но эти силы властвуют над самим человеком, делают его рабом, убивают его душу.

Однако мания свободы в отрыве от Бога диалектически приводит к худшим формам рабства, а гуманизм, будучи оторван от его религиозного первоисточника, – к дегуманизации и бестиализации человека. Однако мания свободы в отрыве от Бога диалектически приводит к худшим формам рабства, а гуманизм, будучи оторван от его религиозного первоисточника, – к дегуманизации и бестиализации человека. В условиях относительного благоденствия человеческий дух засыпает, самодовольная личность деперсонализируется, и в результате буржуазная культура, будучи не в состоянии выдержать натиска «нового варварства», оказывается лишь переходной формой от чистого гуманизма к «новому средневековью». Это «новое средневековье» гораздо хуже прежнего, ибо тогда христианская идея предохраняла личность от разложения. Теперь же тип монаха и рыцаря уступает место типу торгаша и шофёра с тем, чтобы, в свою очередь, уступить место типу комиссара и чекиста, тиранящего народ во имя народной воли.

Коммунизм есть Немезида капитализма и порождён материалистическим духом капитализма. Коммунизм есть Немезида капитализма и порождён материалистическим духом капитализма. Большевизм силён своей критикой лжи буржуазной культуры, но не в силах создать своей положительной культуры, ибо он сам заражён материализмом, порождённым буржуазией; большевизм силён своим разрушением, а не творчеством.