Презентация на тему: Сестры милосердия
МОУ СОШ № 16 с.Казьминское Кочубеевского района Ставропольского края Сестры милосердия Презентацию выполнил ученик 8 В классаБрехин Алексей
Сестры милосердия Баронесса Юлия Петровна Вревская (1841-1878) Великая княгиняЕлизавета Федоровна Романова (1864-1918)
Великая княгиня Елизавета Федоровна и великий князь Сергей Александрович.
Великая княгиня ЕлизаветаФёдоровна « Я испытывала такую глубокою жалость к России и её детям , которые в настоящее время не знают , что творят. Разве это не больной ребёнок , которогомы любим во сто раз больше во время его болезни , чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания , помочь ему . Святая Россия не может погибнуть . Но великой России , увы, больше нет . Мы … должны устремить свои мысли к Небесному Царствию … и сказать с покорностью : «Да будет воля Твоя». (Из письма Елизаветы Федоровны)
« Я оставляю блестящий мир…но вместе со всеми вами я восхожув более великий мир – в мир бедныхи страдающих». Святая преподобномученица великая Княгиня Елизавета Фёдоровна
Святая преподобномученица великая Княгиня Елизавета Фёдоровна
Святая преподобномученица великая Княгиня Елизавета Фёдоровна
Баронесса Юлия Петровна Вревская «Никогда эта женщина не сказала ни о ком ничего дурного и у себя не позволяланикому злословить, а, напротив, всегда и в каждом старалась выдвинуть его хорошие стороны», - вспоминает В.А.Соллогуб.
Ипполит АлександровичВревский Баронесса Юлия Петровна Вревская В Кочубеевском районе есть хутор Вревский, который получил свое название в память о герое Кавказской войны Ипполите Александровиче Вревском
31 декабря, Белая - Н.П. Вревской "Я уже писала тебе, что тут слишком много дела, чтобы можно было решиться оставить; все меня тут привязывает, интересует; труд слишком мне по сердцу и меня не утомляет, а о болезнях Бог ведает. Тут я подвержена эпидемиям меньше, чем в другом месте. Все тут дорого, я живу на свой счет, малейшая вещь тут на вес золота... <...> Я весь день в больнице. В приемном покое бывает от 70-78 больных. Теперь мне дали одного сумасшедшего солдата, он очень страдает, его едва привязали к кровати в сумасшедшей рубахе, его едва укротили пять человек, но все бедный мечется. Так мне его жаль, я его кормлю, он меня узнает (это был тифозный больной, от которого, по словам очевидцев, и заразилась Ю.П. Вревская - ред)."
Памяти Юлии ВревскойИван Сергеевич Тургенев"На грязи, на вонючей, сырой соломе, под навесом ветхого сарая, на скорую руку превращенного в походный военный госпиталь, в разоренной болгарской деревушке - с лишком две недели умирала она от тифа.Она была в беспамятстве - и ни один врач даже не взглянул на нее; больные солдаты, за которыми она ухаживала, пока еще могли держаться на ногах, поочередно поднимались со своих зараженных логовищ, чтобы поднести к ее запекшимся губам несколько капель воды в черепке разбитого горшка.Она была молода, красива; высший свет ее знал; об ней осведомлялись даже сановники. Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились... два-три человека тайно и глубоко любили ее. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже слез.Нежное, кроткое сердце... и такая сила, такая жажда жертвы! Помогать нуждающимся в помощи... она не ведала другого счастья... не ведала - и не изведала. Всякое другое счастье прошло мимо. Но она с этим давно помирилась и вся, пылая огнем неугасимой веры, отдалась на служение ближним.Какие заветные клады схоронила она там, в глубине души, в самом ее тайнике - никто не знал никогда, а теперь, конечно, не узнает. Да и к чему? Жертва принесена... дело сделано.Но горестно думать, что никто не сказал спасибо даже ее трупу - хотя она сама и стыдилась и чуждалась всякого спасибо.Пусть же не оскорбится ее милая тень этим поздним цветком, который я осмеливаюсь возложить на ее могилу!"
Под Красным КрестомЯков Петрович Полонский Семь дней, семь ночей я дрался на Балканах,Без памяти поднят был с мерзлой земли,И долго в шинели изорванной, в ранах,Меня на скрипучей телеге везли.В каком-то бараке очнулся я, снятыйС телеги, и понял, что это барак.День ярко сквозил в щели кровли дощатой,Но день безотраден был - хуже, чем мрак. ………………………………………….А вот подошла и сестра милосердья! Волнистой косы ее свесилась прядь... Я дрогнул: "К чему молодое усердье? Без крика и плача могу я страдать... Оставь ты меня умереть ради Бога!" Она поглядела так кротко и строго, Что дал я ей волю и раны промыть, И раны промыть, и бинты наложить. И вот над собой слышу голос я нежный: "Подайте рубашку!" - и слышу в ответ Ответ нерешительный, но безнадежный:"Все вышли, и тряпки не стиранной нет!" И мыслю я: Боже, какое терпенье! Я, дышащий труп, я одно отвращенье Внушаю, но нет его в этих чертах Прелестных и нет его в этих глазах. То грезил я, то у меня дыбом волос Вставал, то в холодном поту я кричал:"Рубашку, рубашку!" И долго мой голос В ту ночь истомленных покой нарушал. В туманном мозгу у меня разгорался Какой-то злой умысел, и порывался Бежать я, как вдруг, слышу, катится гром. И ветер к нам в щели бьет крупным дождем! Притих я, смотрю, среди призраков ночиСидит, в красноватом мерцанье огня,Знакомая тень, и бессонные очи,Как звезды сквозь сумрак, глядят наменя.
Вот встала, идет, и лицо наклоняетК огню, и одну из лампад задувает...И чудится, будто одежда шуршит,По белому темное что-то скользит...И странно, в тот миг, как она замелькала -Как дух, над которым два белых крылаВзвилась, - я подумал: бедняжка устала,И если б не крик мой, давно бы легла.Но вот снова шорох, и снова в одеждеПростой (в той, в которой ходила и прежде)Она из укромного вышла угла,И светлым виденьем ко мне подошла,И с дрожью стыдливой любви мне сказала:"Привстань! Я рубашку тебе принесла"... Я понял: она на меня надевала Белье, что с себя потихоньку сняла. И плакал я... Детское что-то, родное Проснулось в душе, и мое ретивое сердцеТак билось в груди, что пророчило мне Надежду на счастье в родной стороне...……………………………………………И вот я на родине! Те же невзгоды...Но нет, не забыть мне сестрицы святой! Рубашку ее сохраню я до гроба... И пусть наших недругов тешится злоба... Я верю, что зло отзовется добром:Любовь мне сказалась под Красным Крестом
