Презентация на тему: Экскурсия в Эрмитаж
Воскресное утро. Осенний пейзаж. Воскресное утро. Осенний пейзаж. А небо — прозрачно и чисто. Сегодня мы с другом идем в Эрмитаж! Ложатся нам под ноги листья. Мы слышали столько про этот музей От наших знакомых, родных и друзей! И стало неловко нам даже, Что не были мы в Эрмитаже. И вот мы в музей знаменитый спешим, Опавшей листвою мы дружно шуршим, И вот мы под аркой проходим, И вот мы на площадь выходим. А вот перед нами и Зимний дворец! Огромный зеленый фигурный ларец!
Где ни сядь ты, Где ни сядь ты, Где ни встань ты, Попадаешь в их поток. Экскурсанты, Экскурсанты – Их, наверно, Тысяч сто! И, хоть каждый Очень вежлив, Нелегко порой пройти. Ну а сколько нам приезжих Повстречалось на пути!
...Пока поднимались, ...Пока поднимались, Узнать мы успели, Что лестницу эту Придумал Растрелли, Который построил И Зимний Дворец. Поскольку он был Гениальный творец. Чудесная лестница Нас поразила: Какие ступени! Какие перила! Вот так бы по ней И шагать без конца Куда-то К сияющим сводам дворца!
Одним коридором, Одним коридором, другим коридором Мы шли развлекаясь смешным разговором Когда же мы в третий вошли коридор, Затих почему-то смешной разговор... Как будто бы стал коридор этот уже. И стал потолок это ниже к тому же. Как будто таинственным древним путём Внутри пирамиды мы с другом идём. Но мы – обладатели нервов железных: Смутить нас нельзя, а пугать – бесполезно! Но вот указатель нам путь указал, И смело мы входим в Египетский зал.
В Египетском зале весёлого мало. В Египетском зале весёлого мало. Но веет зато стариной небывалой: Какой бы тебе не попался предмет, Любому предмету - три тысячи лет!
Фараон Аменхотеп III Фараон Аменхотеп III Был, наверное, cвиреп Фараон Аменхотеп... Обожал, наверно он фораоновский закон. Он сидел, небось, на троне и приказы возвещал. И под взглядом фараоньим всё смолкало трепеща. Он однажды верной свите прорычал: «Приказ даю! Ну-ка скульпторов зовите делать статую мою! Глыбу чёрного гранита пусть везут издалека, Чтоб остался знаменитым фараон ваш на века! Пусть потом Аменхотепу все завидуют цари!» И добавил он свирепо: «Не забудьте цифру ТРИ!» Мы глядим на фараона. Отвести не можем взгляд: Всё же важною персоной Был когда-то экспонат!
На плите, На плите, На саркофаге, На папирусной бумаге И на всём, что видит взгляд Иероглифы пестрят. Рыбы, звери, птицы, точки, Загогулины, кружочки... Всё знакомое почти, А попробуй-ка прочти!
...Стоим перед богом по имени Гор. ...Стоим перед богом по имени Гор. С большим удивлением смотрим в упор: При всём человечьем обличье Имеет он голову птичью!
Он рядом с богиней стоит львинолицей, Он рядом с богиней стоит львинолицей, А рядом богиня-корова теснится. И только богиня Исида Похожа на женщину видом. ...Мы видели бога по имени Тот, А также богиню по имени Нут... Мы помнили точно, кто - этот, кто - тот Наверное, целых пятнадцать минут!
Налево, направо и прямо потом... Налево, направо и прямо потом... В Античные залы мы с другом идём Идём, и античностью веет На нас всё сильней и сильнее. Античные статуи радуют взор, А это пока что – ещё коридор! И что будет в залах античных, Уже представляем частично. Не зря мы таким нетерпеньем горим: Прочли мы немало про Грецию, Рим. И то, что мы в книжках читали, Желаем увидеть в деталях. ...Навстречу идёт восхищённый народ. Ещё поворот, Повернули - и вот... Такое у нас было чувство, Что мы в океане искусства!
Прекрасные эти античные вазы Прекрасные эти античные вазы Понравились нам, почему-то не сразу... «Подумаешь, вазы!» - подумали мы. Другим были заняты наши умы. Сначала на них мы взглянули скучая, Потом мы к одной пригляделись случайно, Потом загляделись... И, может быть, час Никак не могли оторваться от ваз. ...То вазы-гиганты, то карлики-вазы, И каждая ваза – с рисунком-рассказом!
...Герой в колеснице летит на войну. ...Герой в колеснице летит на войну. Плывут Аргонавты в чужую страну. Персей убивает Медузу Горгону. Афина Паллада диктует законы. А вот Артемида, богиня охоты, Из меткого лука стреляет в кого-то. А это на лире играет Орфей. А это вручают спортивный трофей. А вот Одиссей, подающий советы. А это кентавры. А это... А это... Но мы описать и не пробуем враз Крупнейшую в мире коллекцию ваз.
Богиня Богиня Афродита Лишь только глянуть стоит, И, безусловно, ты Поймёшь, что пред тобою Богиня красоты. Пускай она разбита, Но даже и без рук Богиня Афродита Прекрасней всех вокруг!
От Греции Рим позаимствовал много, Поскольку моложе он Греции был. И даже вот этого грозного бога Воинственный Рим на Олимпе добыл. По-гречески – Зевс, а по-римски – Юпитер, Его голова наравне с потолком! И лучше вы сразу назад отступите, А то не увидеть его целиком. В плаще золотом восседая на троне, Разящую молнию держит, как пику. И держит он в мраморной правой ладони Богиню победы – крылатую Нику.
А эта огромная чаша – А эта огромная чаша – Не римская вовсе, а наша. Пошла на огромную чашу Гигантская глыбина яшмы! Её отыскали вблизи Колывани, Втащили её на могучие сани, И двести коней еле-еле Свезти эти сани сумели. А после народ заводской колыванский Лет десять трудился над глыбой гигантской! И вот родилась эта чаша, И нет её больше и краше! И даже с трудом я поверить готов, Что в этой красавице столько пудов: Пудов этих тысяча двести! А если не верите - взвесьте!
Мы знаем, Мы знаем, Мы знаем, Мы знаем уже, Где рыцарский зал на втором этаже! Но мы всё равно уточняем И всех на пути обгоняем. Скорее! Скорее! Там рыцари ждут! «Конечно, они никуда не уйдут, И что нам минута-другая?» - Так думаем мы пробегая. И думаем мы: «Это даже смешно!» А сами, а сами Бежим всё равно! И вот наконец-то мы в зале. И видим: Не зря мы бежали!
Я грустно смотрю на беднягу коня, Я грустно смотрю на беднягу коня, И грустно бедняга глядит на меня. Печально стоит предо мною Не конь, а железо сплошное. Железная шея, железная грудь, На морде – сплошная железная жуть... И странно, что конские ноги Ещё приоткрыты немного. У всадника тоже железо своё: Кольчуга, и панцирь, и щит, и копьё... От этакой груды металла, Небось, и слона бы шатало! А тут ещё в битву галопом скачи, Где рыцари с грохотом тупят мечи... Ну рыцари – это понятно. А кони-то в чём виноваты?!
- Конечно, нельзя, ну, конечно, нельзя... - Конечно, нельзя, ну, конечно, нельзя... А если бы можно, ты что б себе взял? - Я взял бы себе, если можно, Вот этот кинжальчик и ножны! - Ну, так я и думал: кинжальчик ему! Кинжальчик понравился мне самому! Бери пистолетики эти – Ты, может быть, их не заметил?
- Вы видели Рубенса? - Вы видели Рубенса? - Ах, гениально! Полотна его потрясают буквально: Какая гармония всюду царит! Какая в них мудрость, какой колорит! - Вы Рубенса видели? - Ах, ну а как же Не видеть его, побывав в Эрмитаже! Уж сколько людей повстречалось подряд, И только о Рубенсе все говорят.
И вот попадаем мы в зал И вот попадаем мы в зал многолюдный . (Пробиться к шедеврам, действительно, трудно.) Но вот оказались мы в первом ряду. И вот уж картина у нас на виду. ...Картина огромная всех потрясает: Персей Андромеду от смерти спасает. Не знаю уже, за какие дела Она отдана на съеденье была. Несчастная дева смотрела с тоскою, Как чудище к ней подплывает морское... Но в это же время как раз в вышине Персей пролетал на крылатом коне. Он в ту же секунду пошёл на посадку, Вступил он с чудовищем в жаркую схватку, А вот и победа, и вот торжество, И радостно все поздравляют его!
Кто побывал в малахитовом зале, Кто побывал в малахитовом зале, Тот этот зал позабудет едва ли. Лично меня этот сказочный зал Прямо у входа сразил наповал! Молча хожу я, буквально сражённый, Молча смотрю я на эти колонны, Полон какой-то неясной мечты От созерцанья такой красоты. Вижу зелёное спящее море, Волны застыли в зелёном узоре... Я вспоминаю уральские сказы, Глядя на эти камины и вазы... Если бы мог, сочинил бы стихи Я о красе о твоей, малахит! Если бы мог, сочинил бы поэму Я на такую прекрасную тему: Мы на планете живём неспроста, А для того, чтоб цвела красота!
На часы мы не глядели. На часы мы не глядели. Глядь: и в самом деле – пять. То-то ноги загудели, То-то стали уставать! А на видели мы даже Половины Эрмитажа! Сомневаюсь, что и треть Мы сумели осмотреть... Я считаю, что быстрее И не ходят по музеям: Я искусством на бегу Любоваться не могу! ...Вот выходим на Неву мы. О музее наши думы. И о том. Что город наш Сам – огромный Эрмитаж.
